Сладкая обязанность

Светлана устало присела за стойку, растирая пальцы, затёкшие после восьми часов украшения заказных тортов. Кондитерская «Сладкий мир», её детище, жила и дышала вместе с ней. За три года Светлана подняла маленькую мастерскую до уютного кафе с витриной, заказы расписаны на две недели вперёд, а фотографии её работ расходились по соцсетям быстрее, чем эклеры с лимонным кремом.

Снаружи звякнул колокольчик. День близился к концу — уже почти шесть, и Светлана надеялась на тишину. Но на пороге появилась фигура, от которой у неё сразу сжалось внутри. Это была Лариса, золовка — младшая сестра её мужа Игоря.

— Привет, Светик, — звонко сказала Лариса, щёлкнув языком. — У тебя тут так вкусно пахнет! Можно, присяду на минуточку?

Светлана кивнула, пряча усталость за дежурной улыбкой. Лариса никогда не заходила просто так.

— У меня к тебе такое дело… — начала Лариса, уже усаживаясь на стул и кладя на прилавок яркую брошюру. — Я организую день рождения для Машеньки. Три года ведь уже — дата серьёзная. Хотим устроить праздник в парке, с аниматорами, батутом, шоу мыльных пузырей…

Светлана взглянула на брошюру: тематический праздник в стиле «Принцессы Диснея». Роскошные декорации, торт с фонтаном, капкейки с изображениями героинь, леденцы ручной работы…

— Звучит грандиозно, — спокойно сказала она.

— Вот именно! — просияла Лариса. — И я подумала: кто лучше тебя сделает сладости? Тем более ты же своя! Родная семья! Не будешь же брать деньги с племяшки, правда?

Светлана молчала. Она знала, что именно сейчас надо сказать твёрдое «нет» — вежливо, но однозначно. Но за последние полгода она произносила это слово только мысленно. Мать Игоря приходила раз в две недели за эклерами «на посиделки с подругами», и ни разу не предложила оплатить. Брат мужа заказывал «тортик к чаю», который потом оказывался праздничным угощением для коллег. А тётя Игоря однажды просто подошла к витрине, ткнула пальцем — «вот эти шесть штук» — и ушла, не оставив ни копейки.

Каждый раз Светлана успокаивала себя: это ведь родные. Это не навсегда. Это мелочи. Но торт для трёхлетия — не мелочь. Это несколько дней работы, десятки капкейков, многоуровневая композиция, часы ручной росписи.

— Лариса, ты ведь понимаешь, какой это объём? — осторожно начала Светлана. — Только на ингредиенты уйдёт тысяч десять…

— Ну и что? — перебила та, сделав круглые глаза. — Ты же всё это покупаешь оптом! У тебя и формы есть, и печи, и время… Да и, честно говоря, я бы подумала, что это будет твой подарок Машеньке. Ты же ей тётя!

Светлана почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Почему её труд считают бесплатным только потому, что он сладкий и красивый?

— Лариса, — сказала она спокойно, — я очень люблю Машу. И с радостью испеку ей капкейки в подарок. Но весь этот заказ — это полноценная работа. Если ты хочешь оформить праздник с размахом, это требует времени и затрат. У меня тоже есть заказы, у меня очередь.

— То есть ты отказываешь? — в голосе золовки зазвенели обиды. — Ты считаешь нас нахлебниками? Свою семью?

Светлана вздохнула:

— Я считаю, что мой труд заслуживает уважения. Я не пекла бы торт в подарок как «обязаловку». Подарки не требуют, их предлагают. А требовать — значит считать чужой труд ничем.

Лариса встала, обидчиво надув губы:

— Ну и ладно. Закажу у другой. Ещё посмотрим, что она тебе скажет, когда мама узнает.

Дверь хлопнула.

Светлана села. Сердце стучало быстро, как после марафона. С одной стороны — вина. Вроде бы отказала ребёнку. Но ведь не ребёнку, а взрослым, которые решили, что её дело существует для обслуживания их нужд.

Через два дня раздался звонок от свекрови.

— Светочка, что это я слышу? Ты отказала Ларисе в торте?

— Я предложила ей капкейки в подарок. Но полноценный заказ — это работа, мама.

— Ты хочешь сказать, что тебе жалко для племянницы торта? У нас в семье так не принято.

Светлана наконец взяла паузу. Глубоко вдохнула.

— Может, пришло время что-то изменить в «принято». Я не печатный станок. Я человек. Я хочу помогать, когда это действительно нужно. Но не быть бесплатной службой доставки.

Свекровь помолчала.

— Значит, всё ради денег?

— Нет. Ради уважения. Ради границ.

Тишина на том конце была долгой. Но звонок закончился без скандала.

Светлана переживала. Сердце щемило. Но неделя прошла спокойно. Потом ещё одна. Ни звонков, ни заказов от родни. В кондитерской стало легче дышать. Своих клиентов не убавилось. Наоборот — прибавилось.

А через месяц в дверь зашла женщина с девочкой лет пяти.

— Здравствуйте. Мне вас посоветовала коллега. Она была на дне рождения, где вы готовили торт — с феями. Мы были в восторге.

Светлана улыбнулась.

— Присаживайтесь. Расскажите, что хотите.

Она делала свою работу — и получала за неё и деньги, и благодарность. А самое главное — сохраняла себя. И свои границы. В этом и был её настоящий «сладкий мир».

Прошло ещё несколько недель. Светлана снова вошла в привычный ритм: заказы, закупки, новые рецепты. Она экспериментировала с меренгой на швейцарской технологии, освоила карамельные украшения, и даже получила приглашение участвовать в местной ярмарке ремёсел. Все шло, как должно было быть. Без лишних звонков, без неловких просьб от родни.

Но в начале апреля Игорь, вернувшись домой после работы, положил на стол в кухне буклет.

— Это что? — спросила Светлана, замечая знакомый логотип компании по организации мероприятий.

— Лариса снова решила устроить праздник. На этот раз — день рождения мужа. Ему сорок, юбилей. С банкетом, ведущим, музыкой, фотозоной.

Светлана только хмыкнула.

— И я при чём?

— Она хочет тебя попросить сделать торт. Говорит, ты же уже как-то «уступила» с Машенькой. Мол, «сладкая традиция» пошла.

Светлана подняла глаза:

— А ты как считаешь?

Игорь задумался. Он был добрый человек, но часто — мягкий. Привык к «не отказывать». Особенно семье.

— Я думаю, ты сама решаешь. Но если тебе некомфортно, можешь прямо сказать ей.

— Я уже говорила. И ещё раз скажу, если надо.

На следующий день Лариса позвонила сама. Говорила вкрадчиво, почти весело:

— Светик, приветик! Слушай, мы тут с девчонками организуем Вадиму праздник. Ты не представляешь — яхта, ди-джеи, все дела. Представляешь, как круто будет, если торт от тебя? Все просто ахнут!

Светлана слушала молча. Узнала цену аренды яхты, услышала про гонорар ди-джея — сто тысяч. Про кейтеринг из ресторана — ещё восемьдесят.

— Лариса, ты же понимаешь, что торт — это тоже труд? Материалы, оформление, доставка на воду…

— Ну, ты же профессионал, тебе не впервой! Мы же не чужие. Ну неужели тебе сложно по-семейному?

Вот это по-семейному — звенело в голове, как выстрел.

— Лариса, ты арендовала яхту. За деньги. Ты платишь повару. Плати и кондитеру. Или закажи у кого-то другого.

— То есть ты отказываешь?

— Да. Я работаю по прайсу. Я — не бесплатная фабрика.

Лариса бросила трубку.

Игорь пришёл домой взвинченный.

— Мама звонила. Говорит, ты опять скандал устроила. Говорит, ты на всех обозлилась и деньги поставила выше семьи.

Светлана медленно вытерла руки полотенцем.

— Я просто устала быть «удобной». Когда я даю бесплатно — это «нормально». Когда прошу оплату — я «жадная». А ты? Ты меня поддержишь?

Игорь долго молчал. Потом кивнул.

— Знаешь, мне тоже надоело. Постоянно всем угождать. Ты права. Просто… теперь мне тоже придётся с ними говорить.

— Мне достаточно, что ты это понял, — сказала Светлана, сжав его ладонь.

Через две недели в дверь кондитерской снова вошла свекровь. Но не как раньше — с громкими словами и просьбами. А с коробочкой конфет и букетом.

— Светочка, — сказала она сдержанно, — ты, наверное, обиделась на нас всех. И, может, мы действительно перегнули палку. Ты права: ты работаешь, и это надо уважать. Я пришла не за тортом. А просто… поддержать. Ты молодец. У тебя всё получается. Прости, что мы не ценили.

Светлана застыла, удивлённая. Это было настоящее извинение. Наконец.

Спустя месяц золовка пришла… с кошельком. Заказала маленький торт для подруги. Оплатила сразу.

— Надо же с чего-то начинать, — сказала она, немного смущаясь.

В тот вечер Светлана долго смотрела в окно. Весна вступала в силу. В её жизни стало легче, как будто исчез комок в груди. Это был не просто успех в бизнесе. Это было уважение. К себе. К своему труду. К своей границе.