— Твоя бабушка собирается оплачивать нашу свадьбу, если она решила пригласить всех своих соседей? Нет, пусть лучше молчит! 😠😠

 

 

 

 

 

— Кто это?

Голос Марии был ровным, почти безразличным, но Дмитрий вздрогнул, словно получил удар по груди. Он стоял в их крохотной гостиной, где ещё минуту назад царила тихая гармония. На столе лежали образцы свадебных приглашений — белый картон с золотым тиснением, классический пергамент с каллиграфией, и минималистичный черно-белый дизайн на плотной бумаге. Они выбирали. Почти договорились. Тридцать гостей — близкие друзья, родители, несколько родственников, с которыми они действительно общались. Всё было просчитано — от аренды небольшой уютной беседки в парке до стоимости букета невесты. И теперь он держал в руках листок, исписанный почерком, который он знал слишком хорошо.

— Это… бабушка попросила добавить, — пробормотал он, стараясь не смотреть на Марию. Его взгляд бегал по комнате, цепляясь за книги на полке, за растение на окне, лишь бы избежать её взгляда.
Мария медленно положила приглашение на стол. Её пальцы, с аккуратным красным маникюром, развернули лист. Бумага была исписана аккуратным почерком бабушки. Почерком, который не оставлял шансов на возражения. Мария начала читать вслух, и с каждым именем её голос становился всё холоднее, безэмоциональнее.

— Тётя Раиса с подъезда третьего. Вся улица Железнякова, десять человек. Коллеги бабушки из кружка вязания, восемь человек. Семья двоюродного брата бабушки с тремя детьми. Дмитрий, — она подняла глаза, в них не было ничего, кроме холодного расчёта, — ты хоть одного из этих людей видел за последние пять лет? Знаешь, как зовут детей двоюродного брата? Помнишь фамилию тёти Раисы?
Он молчал, переваливаясь с ноги на ногу. Молчание говорило больше слов.

— Я так и думала. Здесь тридцать восемь человек. Тридцать восемь совершенно незнакомых нам людей. Это значит дополнительные расходы, которые мы не закладывали. Откуда мы их возьмём?
— Маша, не драматизируй… Бабушка сказала, что для неё это важно. Что это семья, что нельзя никого обижать. Она пообещала помочь…

Это слово — «поможет» — заставило Марию усмехнуться с горечью. Она встала, подошла к Дмитрию, заглянула ему в глаза. Её взгляд был ледяным, пронизывающим. Дмитрий отступил на шаг.
— Поможет? Она оплатит аренду беседки для сорока человек? Дополнительный кейтеринг, музыкальное оборудование, фотографа, который будет снимать всю эту толпу?

— Маша, перестань так воспринимать! Это же…

— Твоя бабушка будет оплачивать нашу свадьбу, если решила позвать всех соседей? Нет! Пусть лучше молчит и не лезет в наши дела!

Она произнесла это почти шёпотом, но в этой тишине Дмитрию стало не по себе. Он ожидал скандала, крика, что угодно — только не этого холодного, почти убийственного спокойствия.

 

 

Дмитрий остался стоять, не решаясь отвести взгляд. Он ощущал, как напряжение в комнате нарастает, как будто невидимый невесомый груз давит на плечи.

— Маша, — наконец тихо произнёс он, — я понимаю тебя. Но это же бабушка… Она хочет быть частью нашего праздника. Для неё это важно, и я не могу просто вычеркнуть её из жизни.

— Важно — это когда мы сами решаем, как и кого пригласить, — холодно ответила она. — А не когда кто-то навязывает свои правила и условия, плюя на наши возможности и желания.

Маша отвернулась к окну, сжав кулаки. За стеклом медленно опускался вечер, город погружался в мягкий свет фонарей.

— Знаешь, — продолжила она, не оборачиваясь, — мы с тобой строим свою жизнь. Это наш праздник, и только мы с тобой должны решать, каким он будет. Не бабушка, не её соседи и не друзья, которых мы видели пару раз на юбилеях.

— Но если она действительно поможет с деньгами… — Дмитрий попытался сделать шаг навстречу.

— «Поможет», — саркастично усмехнулась Мария, — а потом возьмёт под контроль каждый элемент. Кто сидит за столом, какой цвет будет у салфеток, кто будет петь. Ты видел, как она умудряется управлять всем нашим семейным общением. Так и здесь будет.

— Мы можем установить границы, — тихо сказал Дмитрий, — сказать, что это наш день.

— А если она не согласится? — спросила Мария, наконец повернувшись к нему с глазами, полными боли и усталости.

— Тогда… — он замялся, — тогда нам придётся принимать решения вместе. Как семья.

Маша кивнула, и на её лице впервые появилась лёгкая тёплая улыбка.

— Я хочу, чтобы этот день был о нас. Не о компромиссах и ссорах, а о том, что мы действительно любим друг друга.

Дмитрий улыбнулся в ответ и осторожно взял её за руку.

— Тогда давай вместе напишем новый список гостей.

— И на этот раз без соседей бабушки, — прошептала Маша, усмехаясь.

Они оба засмеялись, и атмосфера в комнате сразу стала легче. Вечер продолжался, а вместе с ним — их общее будущее, которое они собирались строить своими руками, без чужих диктатов.

— Знаешь, — начал Дмитрий, глядя в глаза Марии, — мне страшно. Страшно, что этот день превратится в поле битвы. Что мы с тобой будем бороться не друг с другом, а с чужими ожиданиями.

— Я тоже боюсь, — призналась Мария, слегка опуская взгляд. — Но я больше боюсь, что мы потеряем себя, пытаясь угодить всем вокруг.

Она сжала его руку крепче и посмотрела на него с такой открытостью, которую редко позволяла себе.

— Дмитрий, для меня свадьба — не только праздник. Это обещание. Обещание, что мы будем рядом, несмотря ни на что. Даже если бабушка не придёт, даже если весь мир будет против.

— Ты права, — сказал он тихо. — Мы должны помнить, что этот день — для нас. И если кто-то не может это понять, значит, это их проблема, а не наша.

Мария вздохнула и на миг закрыла глаза.

— Я хочу, чтобы наши родители тоже понимали. Чтобы они не устраивали драмы, не заставляли нас выбирать между ними и друг другом.

— Мы справимся, — пообещал Дмитрий, улыбаясь сквозь лёгкую грусть. — Главное, что мы вместе.

— Вместе, — повторила Мария, чувствуя, как напряжение медленно уходит.

На кухне вновь воцарилась тишина, но она уже не казалась тяжелой. Это была пауза перед началом чего-то нового, настоящего и своего.

— Ладно, — наконец сказала Мария, — давай перечитаем список гостей и отметим, кого мы действительно хотим видеть.

— И уберём тех, кого нас заставляют приглашать, — с улыбкой добавил Дмитрий.

Они вместе взялись за приглашения, теперь уже не как за бумажки, а как за символ их общего выбора и будущего.

Прошло несколько дней. Дмитрий и Мария встретились с бабушкой, чтобы честно поговорить.

— Бабушка, — начала Мария, — мы очень ценим твою заботу и желание помочь. Но свадьба — это наш праздник. Мы хотим провести его так, как нам комфортно.

— Но ведь семья должна быть вместе! — возразила бабушка, чуть растерявшись.

— Семья — это не количество гостей, — ответил Дмитрий спокойно. — Это взаимопонимание и поддержка. Мы пригласим только тех, кто нам действительно дорог.

Бабушка вздохнула и кивнула.

— Хорошо, — сказала она, — я понимаю вас. Пусть будет так, как вы хотите.

В тот день в их маленькой гостиной снова воцарилась тишина — но уже лёгкая, наполненная надеждой.

Наступил долгожданный день свадьбы. Теплый летний вечер, маленькая беседка у озера, около тридцати близких людей, которые действительно радовались за них. Ни одной лишней маски, ни одного чужого взгляда.

Мария шла к алтарю, держа за руку Дмитрия, и видела в его глазах ту же искру, что и в начале их пути.

— Это наш день, — прошептал он ей на ухо.

И они знали: несмотря на все сложности и преграды, вместе они смогут пройти через всё.